Александр Орлов, управляющий партнер Школы менеджеров Стратоплан
В предыдущей статье мы поговорили о печальной ситуации с состоянием менеджеров, в которую пришлось окунуться с головой. В попытке разобраться, как так вышло, было перелопачено немало информации по ключевым словам «профессиональное выгорание».
Коротко говоря, выяснилось, что профессиональное выгорание — это эмоциональное выгорание у людей определенных профессий. Обычно у тех, кто много общается с людьми: психологи, учителя, полицейские и… конечно, менеджеры.
Моделей эмоционального выгорания, оказалось, разработано порядком. Есть тебе и однофакторная модель, и двухфакторная, и трехфакторная. Ну, для нас, жадных парней, чем больше факторов и стадий, тем лучше — поэтому мне больше всего пришлась по душе модель немецкого психолога Маттиаса Буриша о шести стадиях:
Все начинается с чрезмерного участия в работе. Ну, это когда от работы реально прет — прет так, что остаешься по вечерам. По выходным в голову приходят какие-то мысли, хватаешь ноутбук и давай снова работать.
Это парадокс. Если заставить человека заниматься какой-то нудной активностью – он не будет получать удовольствия, но и выгорания не случится. Просто потому, что он не отдает свои эмоции работе. А вот когда отдает, когда вовлечен – вот она первая предпосылка!
Если работать по 12 часов в день, не особенно думая об отдыхе, то (вот сюрприз!) рано или поздно наступает истощение. После чего, эмоции спадают. На смену им приходит безразличие.
Ну да, вот мы уже выпустили 25 версий продукта. Сейчас начнем 26-ю. До чего же это интересно и захватывающе…
Ты начинаешь ощущать, что что-то здесь не то, это не твое… Возникает деперсонализация. Раньше ты не отрывал себя от работы, вы были единым мощным целым, несущимся по вселенной с космической скоростью. А сейчас оно пытается куда-то нестись, а ты понимаешь, что тебе в другую сторону. А с этого корабля надо бы уже сойти…
В этот момент остальные коллеги, которые не прошли до этой стадии, всячески пытаются затащить тебя обратно на корабль. Работа не идет. Возникают провалы. Кто в них виноват? Конечно, коллеги! Это же они не понимают, что это не тот корабль. Да нет, дружище, это не они. Это в тебе пропала энергия.
Иногда на этой стадии люди начинают думать о деньгах. Мол, вот мне бы зарплату подняли, тогда бы все наладилось. Это иллюзия. Если ты занимаешься тем, что приносит удовольствие, о деньгах мысли возникают вообще не сразу. Ну, правда, вот любит человек кататься на сноуборде. Ездит по выходным на местный горнолыжный курорт, и давай там носиться по склонам на доске. Почему? Ему что, за то платят? Да нет — наоборот, это он платит. Ему это просто нравится.
Или вот я коллекционирую монеты. Ну, нравится мне эта деятельность. Мне за нее платят? Опять наоборот — я плачУ.
На тренингах периодически попадаются менеджеры, которые горячо всех убеждают, что людей мотивируют только деньги. Переубедить их бывает тяжело. Понимаете почему? Потому что, ну скажи ты честно: работа не приносит мне удовольствия, поэтому для меня деньги на первом месте. Но так же никто не скажет. В этом и себе признаться не так легко.
После этой стадии начинаются депрессии и агрессии. Депрессии — тут все понятно. Когда есть понимание, что время уходит, а ты идешь не туда, это оптимизма не добавляет. А агрессия возникает спонтанно и по отношению к кому угодно. Коллеги как-то не так приняли решение, дети не сделали домашнее задание и (страшное дело!) не заправили кровать. Ну и так далее. По пустяковым поводам, на пустом месте.
Тут же возникают споры ни о чем. Когда тебя прет, ты не споришь, кто, что и в каком порядке делает. Надо просто делать и все — погнали! Когда прицел сбит, то тут начинаешь спорить о какой-то ерунде. Зачем, для чего — объяснить потом сложно. Но времени на это уходит немало.
Интересно, что в личной жизни лучше тоже не становится. Казалось бы, неинтересна работа — значит, с другой стороны должно попереть. Не везет в картах, повезет в любви — и все такое. Но нет. В какой-то момент я поймал себя на том, что у меня нет никакого хобби. То есть, пришел после вечернего вебинара домой, посмотрел телевизор, почитал Фэйсбук — и спать. Утром встал, отвез детей в школу, пошел на утренний вебинар, весь день провел в офисе, вечером пришел домой… Какой-то бег по кругу, в котором хобби нет места.
Если провести какое-то время в этих первых четырех стадиях, то, утверждает Маттиас Буриш, наградой вам станут уже физиологические и психосоматические последствия в виде бессонницы, снижения иммунитета и, наконец, болезней. И вишенкой на торте — ощущение бессмысленности жизни. Конец модели.
Постойте, Александр, скажете вы, но так же бывает не всегда. Неужели каждый, кто увлечен своей работой, должен рано или поздно выгореть? Друзья, у меня нет статистики. Умные исследователи (см., например, нашего отечественного психолога Наталию Водопьянову) приводят факторы, которые повышают и снижают вероятность эмоционального выгорания у менеджеров.
Честно сказать, когда я прочитал про эти второй и третий факторы, перед глазами встал классический образ ИТ менеджера, выросшего из инженера. Кстати, пришло понимание, что в Стратоплане мы как раз неплохо боремся с этими факторами, потому изрядная доля курсов, кейсов и упражнений — как раз про повышение уровня управленческих умений и увеличение гибкости моделей поведения. Но не все же учатся в Стратоплане, да хоть где-нибудь. Не у всех есть сбоку коллега Панкратов, который без обиняков скажет: дружище, вот тут ты неправ. Или Коткин, который подскажет что еще можно попробовать в переговорах. Или Селиховкин, который вздохнет и объяснит, в какой гос.компании он с этим уже сталкивался, и к чему это привело.
Проделав этот необходимый экскурс в теорию эмоционального выгорания, вернемся к реальности.
Мой творческий отпуск перевалил за экватор. Мы как раз вернулись со старшими пацанами из Байконура, где успешно запустился на МКС экипаж Новицкий-Уитсон-Песке. Орлов, спрашивал я себя (слава богу, не вслух): вот люди в космос летают, а ты чем бы хотел дальше заниматься? Внутренний Орлов издевательски молчал.
Черт побери, на это я не рассчитывал. Мне казалось, все будет проще. Задолбался? Иди отдохни. Отдохнешь — станет понятно, что делать дальше.
Этот алгоритм определенно не работал. Стало понятно, что без помощи извне не обойтись. Кто у нас специалист по аналогичным проблемам? Мозг тут же подсказал ответ: Филипп Гузенюк! С Филиппом мы в свое время делали курс по источникам энергии в работе. Кроме того, насколько я помнил, Филипп постоянно занимался тем, что консультировал владельцев бизнеса, потерявших свою былую энергию.
Напроситься на чай было делом техники. Закупившись пирожными, я выдвинулся в Сестрорецк, где в таунхаусе посреди соснового леса меня ждало решение моих проблем.
Обсудив тенденции современного менеджмента, я перешел к тому, что меня волновало. Сразу же выяснилось, что моя проблема не уникальна. Оказывается, с ней сталкиваются практически все владельцы бизнеса. Ну что ж, уже стало полегче. Я не одинок — уже неплохо! Осталось только выяснить, что делать дальше.
— Саша, смотри, для выхода из этой ситуации есть четыре способа, — Филипп достал листок бумаги и начал рисовать.
Весь 2021 год мы уже работали как компания, юридически расположенная в Евросоюзе, и планомерно переносили в эту юрисдикцию основные бизнес-процессы, включая прием платежей, основные расходы и уплату налогов.
Справившись с первым шоком и стабилизировав работу команды, 01.03.2022 мы заявили, что останавливаем коммерческие проекты и ближайший месяц перебрасываем все силы на проведение поддерживающих психологических семинаров для всех, кому нужна поддержка в это непростое время.
Понимая, что наш статус EU-компании и принятое решение остановить все коммерческие активности дают нам немного времени (наши налоги уже не работают против людей), следующие 10 дней мы уделили организации и запуску открытого бесплатного проекта поддержки для всех наших клиентов и подписчиков.
За это время стало окончательно понятно, что мы больше не можем поддерживать своими налогами путь, который выбрала РФ, поэтому мы прекращаем экономическую деятельность в России — наша компания не принимает платежи и не платит налоги на территории РФ.
Текущие, запущенные проекты мы доводим до конца, так как всегда выполняем все взятые на себя обязательства, как и все предыдущие 12 лет нашей бизнес-практики.
Мы — бизнес-школа, учебное заведение. В мировой истории было достаточно позорных моментов, когда образование было недоступно людям с определенным цветом кожи, определенной национальностью или в силу других дискриминационных признаков.
Мы не поддерживаем дискриминацию в любом ее проявлении, в том числе по цвету паспорта людей, которые к нам приходят.
Мы будем работать с теми студентами, кто готов при поступлении подтвердить свою позицию относительно дискриминации и согласиться с нашими правилами работы.
Мы всегда работали на русском языке, с момента основания Школы. Русский — 8-й язык по количеству носителей в мире и это язык, на котором мы думаем и работаем. Наша задача — оставаться лучшей школой для тимлидов и менеджеров, и мы можем это сделать, работая на русском.
С пониманием ко всем, кто придерживается другой точки зрения, мы оставляем за собой выбор принимать обоснованные и последовательные решения в интересах наших клиентов во всех уголках мира.
